ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС, ТЕМ ВЕСЕЛЕЙ ГРИБЫ! 

111 серия начинается с золотых слов Барбароссы: «Я только, что услышал, что у Вас появился ещё один ребёнок… Да пощадит Аллах!» Действительно, пусть Аллах и его дружбики по небесной канцелярии пощадят всех нас и не допустят внедрение в Шахиновский мозг идеи по рождению 40 младенцев от Назенин. Ну а дальше два старых пердуна принялись расшаркиваться друг перед другом о том, что на самом деле они в душе два бравых молодца и ни разу из ума не выжили (вообще ни разу!)…. Сулик – повелитель семи континентов и стольких же стихий, а Капудан – мега-крутецкий попутчик и останется им пока Султан плесенью и мхом не покроется. Зато однозначно можно определить, что из ума выжила сама Хасека, укачивающая на руках новорожденную Разие и называющая её луноликой Султаншей. Может ещё в крёстные «женщину с клювом на голове» возьмёте? Плевать на религию, традиции и обычаи, всё и так уже испоганили до маразма.
В Кутахъе Ромео и Джульетта османского разлива – Хуриджихан и Баязид – приняли на себя весь огонь разврата (в отсутствии оного у Рустема и Михримах) и встрясли пресную провинцию своими 9 ½ недель.
Рустем и Хюррем, осознав, что Капудан оказался стойким оловянным солдатиком, даже не думают остановиться и перевести дух, а принимают решение любым способом и в кротчайшие сроки отправить Барби в последний путь.
Мустафа в очередной раз распустил перед Махидевран нюни о том, что он рекордсмен по изгнанию из пятизвёздочного отеля all inclusive под названием «Рай Повелителя». Исходя из этого, Муса принял решение перейти на сторону зла и затусить у конкурентов, т.е. в Аду.
Михрюнниса «век воли не видать» поставила перед фактом обезбагоенного Атмаджу, что она уцепилась мёртвой хваткой за Шехзаде и будет держаться за него пока тот не сконает. В принципе, её праздник жизни не будет длиться долго по всем известным нам причинам.
Нурбану (эврика!) въехала в долгожданный пентхаус б\у использования Махидевран Султан и тут же велела замутить большую венецианскую перестройку: колоны, скульптуры, подвесной потолок, стены в шелках и джакузи посреди комнаты. Но Джанфеда без труда осадила лихую на поворотах Нурбану, объяснив бестолковой, что, если та хочет добиться хоть сотой доли от судьбы супер-стар Хюррем, то ей придётся жить как подобает Османской Султанше, а не как венецианской тусовщице. Видали мы уже гламурного европейца со статуями в саду и расписными дворцовыми потолками… И где он сейчас???
Матрак явился к Повелителю с якобы кристально честным отчётом о турне по злачным деревням. Естественно, первым делом Насух чётко обозначил приоритеты: если и есть на земле рай, то он отнюдь не у Сулика за пазухой, а в Амасье, управляемой величайшим из стратегов и политических деятелей всех времён и народов Мустафой Благословенным. Куда там Сулейману до него, ёпт?! Баязид – народный Шехзаде, по словам Матрака, забил на всякую осторожность, в сарае почти не появляется, ест-пьёт с простым людом, часто ночует в хостелах, но его Лалайская тень без устали бдит. Сулик подытожил в своём мухиббистическом репертуаре, навесив на детёныша очередной ярлык пылкой реки перерастающий при минимальных осадках в разрушительный паводок, а значит ему срочно необходимо найти нужное русло… Не безбагойся, Сулик, своё русло Баязид уже нашёл, вернее оно его нашло, нагрянув в Кутахъю. Но самым непутёвым оказался, не трудно догадаться, Селим, который, падлюка, заваливает дворец вином (завидуй молча, Матрак!), но разведчика так ни разу в совместный запой и не пригласил. Поэтому Матрак без зазрения совести слил заварушку Селима на рынке с летальным исходом и скоропостижное замятие этого дела посредством шехзадатых связей, влияния и бабла, off course. И когда Сулейман решил вылить порцию гнева на недосвопитанность, распущенность их совместных детей, Хюррем, не раздумывая, перевела стрелки на Мустафу, который всю жизнь лихачит, а ему, как с гуся вода. Значится, в недопонимании и предвзятости виновен, прежде всего, сам Сулейман, ему и расхлёбывать. Стандартная тактика Хюррем.
Весть об осведомлённости Хункярыма о всех проделках Селима ввела последнего в состояние бешенства и рыжий Шехзаде незамедлительно обвинил в доносе своего мятежного братца. А Матрак здесь не при чём, неее, ни разу не при чём.
Нурбану, заполучив собственные квадратные метры, осмелела до безобразия и возомнила, что вправе теперь являться к Шехзаде без приглашения, а он обязан ждать её и надеяться изо всех сил. Но Газанфер, приняв эстафету от коллежанки Джанфеды, вправил мозги неразумной и пояснил, что посещение Шехзаде по записи было, есть и будет, и ни наличие покоев, ни количество бебиков этого не изменят. Вон Хюррем хоть и с короной до Юпитера, но без его Мухтешемного позволения явиться в Главные покои не могёт. Ищя себе приключения на свои вторые и единственные 90, Нурбану нашла лишь головную боль, ворвавшись-таки в покои Шехзаде, а там картина маслом - Селимка с левой брюнетистой тёлочкой в образе полуголой а-ля Назенин. Короче, давно надо было понять, что яблочко от Яблуна не делеко упало.
Дальше ход конём от Шехзаде Джихангира – не хочешь быть со мной, так не достанься ты никому! Разбитый печалькой, что брателла из-под носа увёл вожделенную скрипачку, Джихангир проспекулировал невыносимыми болями в спине и огорошил своего брата по тени – Баязида - незамедлительным возвращением в столицу, естественно вместе с Хуриджихан, потому что «мы с Тамарой ходим парой».
И пока Рустем и его боевая подружайка Хюррем ломали голову, как ликвидировать Барби без шума и пыли, Сулейман, как всегда, первым подсобил заговорщикам и делегировал Рустему право доставить в дар Капудану один из кувшинов мёда, честно заработанных Насухом во время командировки . Медок поручили доставить личности ещё не слишком засвеченной в антимуфлонском движении – Сокколу Мехмеду.
Самаритянка Михримах не оставила свою тётушку-гастарбайтершу бомжевать по столичным закаулкам и выделила VIP-room, да такой, что у Большой Ржаки челюсть упала на пол и лицо покрылось белыми пятнами от зависти. Фатьма, даже не стесняясь посторонних, вслух начала фантазировать, какие же хоромы у самой Жемчужины, если нищим родственникам она, не моргнув глазом, предоставляет практически царские покои. Говорливая служанка в ответ на размышления Фатьмы выдала подноготную своей хозяйки, признавшись, что Рустик с Михри живут в разных концах дворца по причине неадекватного Великовизирского храпа, ну а на самом деле, Луноликая просто физически не в состоянии удовлетворять круглосуточные потребности жгучего ненасытного хорвата. Такая новость, ясный пень, не могла не привести Фатьму в дикий восторг. За ужином Фатьма продолжила давиться от зависти, распинаясь о красоте дворца, но не запамятовала разузнать у Рустема о здравии красавца-воина Бали Бея, давно женатого и вполне счастливого отца семейства, который жил почти под боком у Рустика во время его ссылки. Выплеснув свой яд и введя супругов в затяжной ступор на Фатьму напал жёр и она затребовала кондитерских изделий. Михримах в свою очередь, замылила вечно ржущей тётушке глаза откровением, что непременно станет подружайками с Разие, когда та вырастет… если конечно вырастет. И вот, после ужина, Михримах хотела уже было расщедриться на эксклюзивный секас для Рустика, но тот неожиданно вывалил ей на голову тонну ревностно-неврастенического омна насчёт Бали-бея, обвинив Михримах в излишнем балабольстве, жгучей страсти к усатому и холодности к законному супругу. Вообщем, того, чего ждут зрители всех стран ещё с третьего сезона, так и не состоялось.
Махидевран, заботясь о моральном облике сынули, приставила к дверям его покоев 300 спартанцев, дабы охранять его шехзадатое тело от Охринисенских посягательств. Михриннюса, тщетно пытавшаяся пройти эту броню, сдалась и явилась к Махе просить многоразовый флайер на прохождение в заветные покои, ибо они с Мустафой с минуты на минуту сойдутся в порыве тайного никяха. Атмаджа, конечно, пытался пропылесосить извилины Мустафы, что его женитьба на дочери Барби это не только худший вариант с точки зрения внешности самой невесты, но и ещё прямой путь к открытым боевым действиям. Но упёртый осёл Мустафа стоит на своём: «Война, значит война! Собираю бригаду! Кто со мной?». И вот наступил день мифического никяха Мустафы с дочерью Капудана. Охринниса чётко влила в пустые уши Махидевран инфу о том, что она - не простая плебейка, а дочь хозяина морей и властителя Египта и что её политическая мощь настолько велика, что старик Сулейман нервно курит в тамбуре. Да здравствует шахиновский маразм: Махидевран лично приводит Охриннису за руку на тайную церемонию никяха и благословляет сие НИКОГДА не происходившее в истории действие! Ну а их первая брачная ночь, стара как мир, всё по отработанной Сулейманом и Хюррем схеме: ожерелье на шею и клятвы в вечной любви…. (Мехмет Гюнсюр должен был получить нехилый гонорар за этот эпизод…. Если же нет, то он протупил конкретно).
Михримах, удручённая внезапным самоустранением Рустика от снисходительно предложенного интима, впала в жесткий шоппинг и чуть ли не до глубокой ночи выбирала шмотки, обувь, побрякушки в компании Фатьмы. То же мне, модный эксперт выискался! Шахин вообще из ума выжил, т.е. Михри теперь включила игнор своей матери и обновлять гардероб будет не с Хюррем, а в компании Главного Арлекина ОИ?!!!
Не успела Хуриджихан ещё переступить порог Главного сарая, как Баязид уже настрочил ей лирическую поэму и хотел было уже отправлять скоростной почтой, но вмешался Лала- его верный сжигатель писем, намереваясь утихомирить Шехзаде. На что Баяз ответил, что перед ним огромная очередь на трон и он вряд ли когда-нибудь доберётся до пункта назначения, а посему будет отрываться на полную катушку. Сами же Хуриджихан и Джихангир по возвращению в Топкапы вновь погрузились в маниакальное чтение книг, а что им ещё, собственно говоря, делать?
Барби, наивно полагавший, что окончательно окреп и что его враги на время залягут на дно, заявился бесстрашно на совет Дивана, там и грохнулся внезапно в обморок во время бодрого доклада Хункярыму. Медок достиг цели! Но благодаря фееричной реакции Сулика и его волшебных лекарей Барбика удалось откачать с последующей отправкой в очередной больничный от пуск. Короче, то, что беда для Капудана и Ко, забава для Рустема.
Сюмбюль в 111 серии отлично зарекомендовал себя в роли супер-перехватчика писем (Баязидовому Лале ещё учиться и учиться), теперь вся провинцальная почта, поступающая в столицу непременно будет проходить через камин Хюррем.
Но сюрпризы на этом не заканчиваются: Баязид не выдержав душевных мук разлуки, заявился украдкой в столицу (тяга к таинственности и секретности однозначно роднит всех братьев между собой). Но вместо юной и такой желанной Хуриджихан к Баязиду на зашифрованное свидание заявилась маман с клювом, вставив серьёзную пилюлину Баязиду за непослушание. Внушительный воспитательный спич Хюррем прервала Афифе с требованием пройти в апартаменты Хункярыма. Вот кто оказался быстр и проворен! Поджав очко, Баязид поплёлся отгребать пилюлей, но только теперь со стороны отца. Сулик, испробовав на Баязиде свой новый 100-децибельный рык, послал его паковать чемоданы ибо тот отправляется на край света отбывать наказание за непокорность. Экспрессивная Хуриджихан, прознав об этом, оказалась не из робкого десятка и, включив в себе Династию, пожаловала к Сулейману и вручила ему инфарктостимулирующую бомбу ускоренного действия в виде личного дневника Ибрагима Паши. Такой непринуждённый шах и мат тебе, Сулик, от чада Психеи и Укротителя!
«Та что делает всё, что захочет» решила под завязку серии пробраться в хамам к Селиму и щедро напоить его вином. Но, зафиксировав порно-фраг в исполнении Селима и Дильшах (на месте которой согласно любой здравой логике должна быть Назенин) да ещё и в честно отстроенном её венецианскими руками джакузи, устроила погром и выяснение отношений с последующим вынесением ультиматума: «Я – единственная. И никаких левах баб!» Где-то мы уже это слышали….
А тем временем в столице Сулейман устроил разоблачение недобросовестного Матракчи, уличив его в лжесвидетельстве и сокрытии информации. А Сулик-то – парень не промах, как я погляжу, продуманный. Прощай, Насух, прощай! В свою очередь Рустик, тот ещё затейник, пришёл попрощаться с Барби и, не скрывая злорадства, указал Капудану, кто на самом деле Победитель, а кто - лузер.
Баязид, осознав, что реально пахнет жареным, выклянчил у папаши пешую прогулку по осеннему саду и, разрыдавшись белугой, как дитя на первомайском параде, вымолил–таки у Повелителя амнистию, крепкие мужские объятия, слёзы, сопли и признания в вечной любви и преданности в комплекте. Неизвестно, чем бы закончилось это душераздирающее зрелище, если б не встрял Рустем со своими пятью копейками, который, еле сдерживая довольную улыбку, практически добил Сулика новостью о кончине Морского волка Барбароссы. Увы, такого каскада эмоций от сердобольного Султана не наблюдалось даже во время двухлетней пропажи Хюррем и смерти Мехмета вместе взятых.
И напоследок, с опаской покружив хороводы вокруг ежедневника Ибрагима, Сулейман не выдержал и погрузился на ночь глядя в криминальное чтиво. Инфаркт не заставил себя ждать.

Резюме: Состязание за трон? Борьба за любовь и внимание родителей? Стремление быть достойным управителем в глазах Падишаха? Пффф, это всего лишь предлоги для того, чтоб примитивно помахать кулаками.

P.S. Не стоит рассматривать Великолепный век, как исторический сериал, или искать случайные совпадения, это дело не благодарное.